ГИЗО ФРАНСУА ПЬЕР ГИЙОМ

ГИЗО ФРАНСУА ПЬЕР ГИЙОМ — французский государственный деятель и историк.

Родился в респектабельной буржуазной протестантской семье. Его отец, адвокат, был казнён в 1794 году, после чего семейство Гизо покинуло Францию и поселилось в Женеве. По возвращении на родину в 1805 году Гизо учился на юридическом факультете Сорбонны, откуда вышел убеждённым либералом, конституционным монархистом. В 1812 году начал преподавать современную историю в Сорбонне. С 1814 года на государственной службе: генеральный секретарь Временного правительства, затем руководитель секретариатов министерства внутренних дел, министрества юстиции, сотрудник Государственного совета.

В 1820 году сблизился с либеральной оппозицией, оставил государственную службу и вернулся к преподавательной деятельности в Сорбонне. В это время вышли в свет его первые исторические труды: «История Английской революции» («Histoire de la revolution d’Angleterre», vol. 1-2, 1826-1827; русский перевод, тома 1-3, 1868), «История цивилизации в Европе» («Histoire de la civilisation en Europe», 1828; русский перевод. 1892), «История цивилизации во Франции» («Histoire de la civilisation en France», vol. 1-4, 1830; русский перевод, тома 1-2, 1877-1881 годы) и др.

Гизо симпатизировал британской конституционной монархии, в которой видел идеал государственного устройства. Сформулировал теорию, согласно которой классовая борьба признавалась главным двигателем исторических событий. Сущность классовых различий Гизо сводил лишь к имущественным отношениям, не ставя вопроса о происхождении собственности. Историю Франции изображал как историю борьбы первоначально между завоевателями Галлии — германцами и порабощёнными ими галло-римлянами, а в дальнейшем между потомками германцев — дворянами и потомками галло-римлян — 3-м сословием (позднее отказался от этой концепции). В 1830 году избран в парламент, где стал одним из лидеров умеренной либеральной оппозиции. Сыграл важную роль в Июльской революции 1830 года и приведении к власти Луи Филиппа, считая эти события логическим завершением Французской революции XVIII века. В период Июльской монархии (1830-1848 годы) неоднократно занимал министерские посты (министр внутренних дел, август — ноябрь 1830 года; министр народного просвещения, 1832-1836, 1836-1837 годы; министр иностранных дел, 1840-1848 годы; премьер-министр, 1847-1848 годы). В 1840-1848 годах фактически руководил правительством, проводил курс на подавление революционного и демократического движения.

В 1832 году избран членом Академии моральных и политических наук, в 1836 году — Французской академии. Революция 1848 года во Франции положила конец политической карьере Гизо. Он вновь занялся исследовательской и преподавательской деятельностью. Взгляды Гизо в этот период претерпели значительную эволюцию: Гизо отказался от теории классовой борьбы, призвал ко всеобщему классовому миру.

Сочинения:

Размышления о сущности христианской веры. М., 1865;

Mémoires pour servir à l’histoire de mon temps. P., 1858–1867. Vol. 1–8;

Mélanges politiques et historiques. P., 1869.

Классовая борьба — двигатель истории

По материалам публикаций на сайте газеты «Правда»

Итальянский журналист Пьетро Фиокки специально для «Правды» взял интервью у генерального секретаря ЦК Коммунистической партии в Италии Марко Риццо

Наша справка

Марко Риццо родился в Турине 12 октября 1959 года в семье работника FIAT, в 1981 году вступил в Итальянскую коммунистическую партию (ИКП).

После её роспуска он стал одним из организаторов Партии коммунистического возрождения, а затем Партии итальянских коммунистов. Бывший европейский депутат и трёхкратный депутат парламента.

В 2009 году он основал партию «Коммунисты — Народные левые» (Comunisti Sinistra Popolare), которая превратилась в коммунистическую после первого съезда в 2014 году, за которым последовали второй съезд 2017 года и третий — 2020-го, где он был избран генеральным секретарём ЦК.

— Товарищ секретарь, сегодня пандемия, мировой экономический кризис ведут к краху работы и перспектив. Возникают ли сознание и классовая борьба из этого положения дел в Италии, в Европе и в мире? Где мы и что нас ждёт?

— Классовая борьба — двигатель истории. Это продолжается в Италии, Европе и во всём мире. То, что в основном характеризует сегодняшнюю политическую ситуацию между различными странами, — это отношения между политикой, с одной стороны, и экономикой и финансами — с другой. В так называемом западном мире экономика и финансы взяли верх над политикой, которая поэтому полностью подчиняется руководящим принципам экономических и финансовых властителей.

Это подтверждается тем фактом, что в странах, находящихся на вершине империализма, таких, как США и ЕС, финансы составляют преобладающую часть экономики. Это оказывает значительное влияние на стратегии накопления прибыли, поскольку, как учил нас Маркс, прибавочная стоимость не возникает в результате финансовых спекуляций, а извлекается из живого труда рабочего класса. Дальше, как учит нас Ленин, прибавочная стоимость делится между капиталистами в зависимости от их относительной силы.

Таким образом, страны, имеющие большую долю экономики, где финансовые спекуляции играют доминирующую роль, должны увеличивать свой капитал посредством отъёма прибыли либо у других стран, либо у самых слабых секторов экономики. Отсюда два очень важных следствия.

Первое — это обострение опасности глобальной войны, которая может переходить во всё более «горячие» формы по сравнению с войной низкой интенсивности, которая продолжается уже два десятилетия. Целями этой войны являются прежде всего страны, не желающие подчиняться диктату империализма. Имеются в виду прежде всего Китай и такие социалистические страны, как Куба, Корейская Народно-Демократическая Республика, Вьетнам и т.д. Но целями являются и другие страны, которые сильно отличаются друг от друга с точки зрения экономического и политического режима, такие, как Россия и Иран. Все эти страны заинтересованы в поддержании мира и готовы уважать международное право и экономические отношения, основанные не на грабеже, а на взаимной выгоде.

До Первой мировой войны все империалистические державы имели желание развязать войну. Побуждение к войне было очень сильным и неудержимым. Сегодня это не так. Только империалистические державы настаивают на обострении напряжённости, остальной мир не хочет войны. В других странах, начиная с Китая, политика направляет экономику и финансы. Это самый главный знак.

Вторым следствием усиления преобладания финансов в экономике является необходимость отнимать прибыль путём экспроприации её у низших слоёв населения.

После победы, достигнутой капитализмом в своих собственных странах, с разрушением или сокращением почти всех коммунистических партий и полным подчинением профсоюзов, атака направлена на то, что было определено как «средний» класс, особенно значительный до сих пор в Италии: самозанятые работники и мелкие владельцы сбережений, накопленных в прошлом. Это связано с жестокими налогами и правилами.

Читать еще: Что такое стирлинг двигатель

Поэтому капитализм становится всё более и более людоедским, он должен питаться более слабыми частями, а не увеличивать глобальную долю продукта, что невозможно, так как этому препятствует перепроизводство товаров и капитала.

Пандемия вмешалась в тенденцию, которая продолжалась годами как очень сильный ускоритель, обрушивая многие малые предприятия, вступившие в кризис, с неоднократными блокировками, оставляя их без субсидий и таким образом подвергая их банкротству, а следовательно, поглощению транснациональными корпорациями. Мы это называли войной, направленной на уничтожение производительных сил, как сказал Ленин, но без бомб.

Чрезвычайный рост задолженности различных стран, прежде всего Италии, перед европейским бюджетом, которому она должна будет выплатить эти займы прямо или косвенно, завершает работу по подчинению всех стран европейским финансовым олигархиям. Итальянские олигархии также участвуют в этом, значит, борьба должна быть скоординирована между рабочими разных европейских стран, которые должны разработать общие стратегии против общего врага. Нельзя попадаться в ловушку националистической логики, заставляющей их выступать вместе с местными капиталистами против рабочих других наций.

Политическим следствием этой воинственной и людоедской тенденции является создание правительств, которые утратили любую функцию посредничества между классами, навязывают только волю крупного капитала, действуя «напрямую» под диктат экономико-финансовых олигархий. В Италии мы находимся в экстремальной ситуации: премьер-министром является банкир, бывший управляющий Европейским центральным банком, который до этого был членом советов международных инвестиционных банков и пользуется де-факто поддержкой всех партий, представленных в парламенте.

— После того как Итальянская коммунистическая партия была распущена, роль коммунистов в стране прекратилась или всё ещё необходима для того, чтобы выразить классовое сознание рабочих и для их организации с большей напористостью, чтобы связать с этим конкретный политический проект?

— Итальянская коммунистическая партия на своём последнем этапе, вплоть до самороспуска в 1991 году, претерпела процесс генетической модификации, который привёл её к принятию эклектических и антикоммунистических теорий, таких, как исторический компромисс, еврокоммунизм, конец движущей силы Октября, оценка НАТО как гарантии политической и стратегической стабильности.

Мы пытались предотвратить это, но у нас ничего не получилось. Предпринимавшиеся попытки не увенчались успехом, поскольку не характеризовались идеологической сплочённостью активистов. Более того, необходимость усиления институциональной роли партий, родившихся в результате распада ИКП, преобладала над всем. Это привело к их участию в буржуазных коалиционных правительствах, где роль партий с символикой серпа и молота становилась всё более маргинальной, вплоть до их исчезновения.

Но даже после этого безумные поиски сближения продолжались — скорее электорального типа — с партиями, называющимися левыми, которые на самом деле представляют собой самых верных исполнителей проевропейской и проатлантической политики.

Сегодня необходимость присутствия Коммунистической партии сильнее, чем когда-либо. Очень важно дать перспективу экономической борьбе, разразившейся в нашей стране, чтобы гарантировать, что это не только арьергардная борьба, но и объединение рабочих в общей перспективе завоевания политической власти.

Очень важно обратить вспять тенденцию идеологической подавляющей мощи крупной буржуазии, которая делает всё, чтобы разделять рабочих по второстепенным вопросам, затемняющим реальный великий вопрос классовой борьбы между пролетариями и буржуазией. В западных странах из центра общественного внимания уводят такие социальные вопросы, как работа, образование, здоровье, окружающая среда. Вместо этого делается акцент на таких проблемах, вызывающих разногласия и вводящих в заблуждение, как гендерный вопрос.

Необходимо разработать и представить итальянским рабочим программу, которая является, во-первых, минимальной в том смысле, что заслуживает доверия, состоит из выполнимых вещей, но, во-вторых, также и максимальной, то есть объясняющей перспективу социализма, невозможность достижения даже небольшого изменения без радикальной смены режима и политического направления не только правительства, но и самой политической власти.

Это относится к конкретным потребностям повседневной жизни (работа, образование, здоровье и т.д.), к борьбе с приватизацией, чтобы снова сделать экономику общественной, начиная со стратегических секторов (энергетика, транспорт, здравоохранение). Это также относится и к большим экономическим решениям, таким, как широко разрекламированный «зелёный переход» или «зелёная экономика», которая имеет зелёный цвет доллара и служит интересам одного сектора международного капитализма в ущерб другому.

Вот почему мы стремимся придать этой потребности идеологический, политический и даже организационный взгляд через нашу партию.

— У нас есть сеть Solidnet, в которой участвуют более 100 коммунистических и рабочих партий со всего мира. Пришло ли время устроить для коммунистов всемирную организацию, которая могла бы продвигать более скоординированные и эффективные действия? С какими мерами предосторожности и руководящими принципами?

— Наша политическая линия — это единство в перспективе завоевания рабочими во главе с коммунистическим авангардом политической власти в пользу социализма. Мы убеждены, что в каждой стране есть свои особенности и что без ущерба для вышеупомянутой стратегической перспективы все международные встречи между коммунистами очень полезны для укрепления коммунистического движения в целом.

Мы считаем, что международные форумы, на которых обсуждаются основные проблемы, полезны. Но ещё более полезны двусторонние или трёхсторонние контакты, в ходе которых можно предлагать и обсуждать вопросы, требующие рассмотрения, с большей глубиной и искренностью.

Мы, коммунисты, работающие в стране, которая занимает важное положение на империалистической шахматной доске, чувствуем живую потребность в том, чтобы сформировать платформу, которая объединяла бы стратегические направления классовой борьбы в различных странах, безусловно, с учётом их специфики. Например, это могут быть совместные рабочие группы по конкретным вопросам, касающимся схожих проблем стран, близких по своему развитию. Эти рабочие платформы могут касаться таких вопросов, как здоровье, окружающая среда, образование, работа и охрана труда.

Обобщение того, что разработано в соответствующих партиях, может быть полезно для всех.

— Каким именно проектом вы бы хотели поделиться напрямую со своим российским коллегой Геннадием Зюгановым?

— Я был в гостях у товарища Зюганова в 2017 году по случаю празднования 100-летия Октябрьской революции. А ещё до этого, в начале 2000-х, он являлся гостем итальянского парламента, когда я был председателем парламентской группы итальянских коммунистов.

В прошлом месяце мы вместе участвовали в важном онлайн-мероприятии: оба были гостями Китайской академии социальных наук, о чём подробно рассказали в наших СМИ (https://ilpartitocomunista.it/2021/07/20/8375/).

Я считаю, что для нас может быть полезно прежде всего иметь возможность обмениваться взаимными оценками и информацией с Коммунистической партией Российской Федерации посредством периодических двусторонних контактов. Во-вторых, мы также хотели бы иметь возможность лично встречаться, чтобы из первых рук узнавать результаты работы, которую мы делаем.

Читать еще: Аэрозоль для запуска двигателя зимой

И последнее, но самое важное: в этом году, когда мы отмечаем столетие со дня основания Антонио Грамши Итальянской коммунистической партии, могут быть запущены инициативы политического, культурного и даже редакционного характера, которые касаются плодотворной истории сотрудничества коммунистов наших стран.

Классовая борьба

Что стремления одних членов данного общества идут вразрез с стремлениями других, что общественная жизнь полна противоречий, что история показывает нам борьбу между народами и обществами, а также внутри них, а кроме того еще смену периодов революции и реакции, мира и войн, застоя и быстрого прогресса или упадка, эти факты общеизвестны. Марксизм дал руководящую нить, позволяющую открыть закономерность в этом кажущемся лабиринте и хаосе, именно: теорию классовой борьбы. Только изучение совокупности стремлений всех членов данного общества или группы обществ способно привести к научному определению результата этих стремлений. А источником противоречивых стремлений является различие в положении и условии жизни тех классов, на которые каждое общество распадается. «История всех до сих пор существовавших обществ, – пишет Маркс в «Коммунистическом Манифесте» (за исключением истории первобытной общины – добавляет впоследствии Энгельс), – была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов… Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых. Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается, однако, тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса – буржуазию и пролетариат». Со времени великой французской революции европейская история с особой наглядностью вскрывала в ряде стран эту действительную подкладку событий, борьбу классов. И уже эпоха реставрации во Франции выдвинула ряд историков (Тьерри, Гизо, Минье, Тьер), которые, обобщая происходящее, не могли не признать борьбы классов ключом к пониманию всей французской истории. А новейшая эпоха, эпоха полной победы буржуазии, представительных учреждений, широкого (если не всеобщего) избирательного права, дешевой, идущей в массы, ежедневной печати и т. п., эпоха могучих и все более широких союзов рабочих и союзов предпринимателей и т. д., показала еще нагляднее (хотя и в очень иногда односторонней, «мирной», «конституционной» форме) борьбу классов, как двигатель событий. Следующее место из «Коммунистического Манифеста» Маркса покажет нам, какие требования объективного анализа положения каждого класса в современном обществе, в связи с анализом условий развития каждого класса, предъявлял Маркс общественной науке: «Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собою действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности; пролетариат же есть ее собственный продукт. Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин – все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории. Если они революционны, то постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы: поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения пролетариата». В ряде исторических сочинений (см. Литературу) Маркс дал блестящие и глубокие образцы материалистической историографии, анализа положения каждого отдельного класса и иногда различных групп или слоев внутри класса, показывая воочию, почему и как «всякая классовая борьба есть борьба политическая»<65>. Приведенный нами отрывок иллюстрирует, какую сложную сеть общественных отношений и переходных ступеней от одного класса к другому, от прошлого к будущему анализирует Маркс для учета всей равнодействующей исторического развития.

Наиболее глубоким, всесторонним и детальным подтверждением и применением теории Маркса является его экономическое учение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Классовая борьба в отсутствии классов

Почему депутаты Госдумы и бомжи думают одинаково

«Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле…» – так говорится о народе в первой фразе Конституции РФ. Однако сегодня нет, пожалуй, другого слова в российском словаре, которое употреблялось бы с большей многозначностью в самых разных контекстах. Значит ли это, что понятие устарело, или просто исчез сам объект?

Действительно, изначально «народ» подразумевал нацию, позже — проживающих под одной государственной крышей людей. Так же называли отдельную социальную категорию – крестьян. Одновременно народ являл собой стихию и двигатель истории, а по нынешним временам – электорат, в российском случае крайне пассивный. Политэкономия учит, что народ – это большинство населения, не обладающее привилегиями и поэтому противостоящее элите, власть имущим. Исходя из этого, несколько устаревшего определения, современные социалисты мечтают об экспроприации и общественной собственности на ресурсы и средства производства так же, как и сто лет назад.

Совсем иначе думают студенты-политологи НИУ ВШЭ, которых мы попросили ответить,что такое «народ»:

— Довольно-таки сложно определить слово «народ». Потому что, с одной стороны, это можно трактовать как толпа, а с другой стороны, это по сути все наше общество.

— Народ – это же эмпирически… Его не существует. Народ – это собирательная нация. Этим можно жонглировать в политике, где угодно, в СМИ. Я не могу ответить на вопрос, что такое народ. Это вопрос слишком сложный для студента-политолога.

— С моей точки зрения, народ – это люди, для которых воспроизводится власть, для которых существуют политические институты. Это масса. Люди, индивиды, которые составляют в целом государство. А если говорить в контексте нашей страны, то народ скорее всего – это люди, которые участвуют в каких-то митингах, демонстрациях, выступают на улице, потому что остальных людей, как правило, мы не видим. Я считаю себя отчасти народом, поскольку я ходила на демонстрации, митинги, то есть участвую в политической жизни страны таким образом.

— Для меня народ – это все граждане страны, не только политически активные, но и те, которые в политическом процессе не участвуют. Потому что они все имеют какие-то свои предпочтения, даже если их не высказывают.

Интересно, что каждый из студентов прав по-своему, хотя учатся они все на одном потоке, и легко предположить, что понятие «народ» должно быть базовым для политологов. Впрочем, составить общий портрет, действительно, сегодня невозможно, разве что опираясь на социальные опросы, с большим числом оговорок. Например, согласно исследованиям Левада-центра, большинство граждан РФ, 84%, считает, что российская армия способна их защитить в случае реальной военной угрозы. С другой стороны, только 18% полагают, что следует доверять российским врачам. То есть, в мирное время человек чувствует себя крайне уязвимым, зато в случае опасности верит в силу российского оружия. Очевидным образом здесь переплетаются миф и реальность.

Дальше: большинство российских мужчин против того, чтобы президентом страны стала женщина. В то время как мировой опыт показывает высокий уровень демократии именно там, где гендерное равноправие, или хотя бы стремление к нему, присутствует в органах госуправления. Три самых любимых исторических лидера большинства россиян — Путин, Брежнев и Сталин, причем симпатии к последнему проявило 46 % опрошенных, рекордное число за последние 16 лет.

При всех оговорках, которыми обычно сопровождаются публикации соцопросов, в подобном портрете, безусловно, присутствуют фамильные черты. Но если в советское время общество делилось на рабочий класс, крестьянство и прослойку интеллигенции, то сейчас обозначить социальные слои довольно сложно. «Есть заказ на формирование среднего класса, — рассказывает директор аналитического центра Юрия Левады Лев Гудков, — потому что с приходом Путина и в еще большей степени Медведева была попытка обоснования стабильности режима через благоденствие среднего класса». Сегодня, по словам социолога, предприниматели составляют примерно 3-4%. Число рабочих сократилось до 19%. Примерно столько же специалистов или служащих, рабочих, безработных, самая большая категория – пенсионеры.

Иными словами, российский народ состоит практически из равных социальных слоев, которые изнутри ничем не объединены, кроме как принадлежностью. Разумеется, недоверие к профсоюзам и любым другим объединениям легко объясняется советским опытом, однако иных способов отстаивать свои интересы общество еще не придумало.

ГИЗО ФРАНСУА ПЬЕР ГИЙОМ